Зайдя в дом, я помыл руки и как ни в чём не бывало снова сел за стол.

Мо Сянь тоже отправился на своё место.

Однако, за столом теперь было напряжённо. И тем не менее, никто не спросил, что произошло и куда я уходил.

Но сидеть в тишине было так себе, и я, повернувшись к китайцу, спросил с показной бодростью:

— А что, Мо Сянь, не позаниматься ли нам с тобой сейчас фехтованием?

— Как пожелаете, молодой господин! — наклонив голову, ответил Мо Сянь.

— Ну вот и хорошо! — сказал я, вставая. — Тогда пойдём?

Я старался держаться спокойно и уверенно. А у самого в голове бродили тревожные мысли.

Вот сейчас эти сволочи напали на нас. Я их почувствовал заранее, и камень был при мне, так что я с ними справился. И в другой раз, если нападут на усадьбу, я тоже справлюсь. Если, конечно, буду дома в этот момент.

А если вдруг следующее нападение произойдёт, когда меня не будет дома? То, что тогда?

Ну или застанут меня где-нибудь за пределами барьера. А ведь камень не очень удобно таскать в кармане. По-хорошему надо бы изготовить какую-нибудь подвеску что ли. Для перстня-то крупноват камень. Хотя и для подвески тоже… Вот бы разделить его на две-три части…

И тут же вспомнилась история про артефакт, которым император выпустил Хаос. Тот артефакт тоже делился на части. И вполне возможно каждая часть в отдельности обладала какой-то силой. Вот только полную силу артефакт обретал в тот момент, когда все три части объединялись.

А что, если мне сделать такой же?

В конце концов, два камня уже объединились.

За этими размышлениями я поднялся в комнату, взял отцовский меч. И снова вспомнил письмо. Но теперь я лишь крепче сжал рукоять меча, и спустился вниз, где меня уже ждал Мо Сянь.

И я вдруг подумал о том, что он всегда беспрекословно выполняет любой мой приказ или просьбу. И не важно, разумное я действие совершаю по его мнению или нет, он доверяет моим решениям.

Я за этим видел глубокое уважение. Мо Сянь позволял мне самому принимать решения и самому отвечать за свои ошибки.

Уважать решения других. В этом была мудрость и сила. Ни магия, ни физическая сила, нет… Эта сила была иного рода, и я не знал ей названия.

Наблюдая как Мо Сянь выходит на площадку и, окинув оценивающим взглядом окрестности, готовится к спаррингу, я понял, что тоже так хочу.

Но пока я мог только повторять за китайцем простые движения: выпад, уход в сторону, снова выпад, поворот, удар…

Повторив несколько раз базовые движения, Мо Сянь вдруг начал потихоньку ускоряться, и в какой-то момент я понял, что это уже не дружеский спарринг. Это битва за жизнь. На полном серьёзе!

Глава 30

Мо Сянь гонял меня безжалостно. В особенности, когда я начинал уставать и ошибаться. В такие моменты он повторял:

— Враг не будет ждать, когда вы, молодой господин, отдохнёте! И ждать, когда вы будете в хорошей форме, тоже не будет. А когда начнёте ошибаться, он усилит напор! — и Мо Сянь усиливал напор.

Сам он даже не запыхался, а я уже дышал, как паровоз.

Воздуха не то что не хватало — у меня лёгкие горели от недостатка кислорода! Всё в мышцы уходило.

А Мо Сянь, гоняя меня, повторял:

— В этом мире выживает сильнейший! Это справедливо! Поэтому вы, молодой господин, должны улучшить свои боевые навыки! И я вам в этом помогу!

Я же в этот момент думал только о том, что если в чём Мо Сянь и поможет мне, так это сдохнуть…

Однако, я снова и снова поднимал меч, хотя, признаться, руки уже не поднимались.

— Жизнь не турнир, она не будет вечно подкидывать подходящих противников, — говорил Мо Сянь.

И я был с ним согласен. Я точно знал, что так оно и есть! Подходящие противники будут только в неподходящих ситуациях. Нужно всегда быть готовым к сюрпризам.

Мо Сянь был абсолютно прав! И я продолжал защищаться. И даже пытался нападать! Потому что если сдаваться, завидев сильного противника, зачем быть мастером?

И тем не менее, какая-то часть меня желала, чтобы Матрёна снова вмешалась в тренировку с криками: «Мо Сянь, паршивец, зачем барина обижаешь!», и этот чёртов китаец наконец оставил бы меня в покое.

Естественно, никто не вмешивался. Матрёна усвоила урок раз и, надеюсь, навсегда.

Да и не нужно мне, чтобы кто-то мешал моей тренировке. Я и сам мог остановить тренировку — достаточно было сказать Мо Сяню: «Довольно!» И всё закончится.

Я усмехнулся — не за тем я просил его потренировать меня, чтобы останавливать. Без пота и крови как я смогу чего-то добиться?

И как ни странно, в какой-то момент, я даже не заметил в какой, мозги отключились совсем. На то, чтобы думать и анализировать у меня не осталось сил. Тело само двигалось. И от усталости двигалось экономно — ни одного лишнего движения.

Это было удивительно! Я начал успевать отбивать атаки Мо Сяня и даже начал успевать контратаковать. Я легко уходил. Хотя чаще даже не уходил, а просто слегка отодвигал ту часть тела, на которую должен был прийти удар. И отодвигал ровно настолько, чтобы меч Мо Сяня пролетел мимо.

Как только стало понятно, что это не случайность, Мо Сянь опустил меч, поклонился и сказал:

— Молодой господин, запомните это состояние. Вам удалось преодолеть барьер тела. Чтобы закрепить этот навык, вам сейчас нужно заняться культивацией.

— Сейчас мне сначала нужно в душ, — возразил я Мо Сяню. — А потом уже так и быть культивация.

Когда я развернулся, чтобы идти домой, мне показалось, что в кучке пепла, который остался от чёрного колдуна, что-то блеснуло.

Естественно, я сразу же направился туда.

— Молодой господин! — тут же окрикнул меня Мо Сянь, направляясь ко мне. — Только ничего не берите!

Но было поздно. Я поднял перстень с большим голубым камнем.

— Что вы наделали?! — с укоризной спросил китаец.

— А что? — спросил в ответ я, рассматривая перстень.

— Артефакты колдунов могут быть очень опасны! Особенно, если это родовой или именной артефакт.

— Но вроде ничего не произошло… — сказал я, показывая перстень на раскрытой ладони.

Китаец рассмотрел, его, не приближаясь, однако, и не касаясь руками.

— Странно, — задумчиво сказал он. — Похоже на именной, но он, похоже, принял вас.

— И что это значит? — спросил я, надевая перстень на палец.

Были ли у меня какие-то опасения или предчувствия?

Нет! Абсолютно никаких!

Наоборот, я чувствовал от камня тепло. Несмотря на то, что сразу понял: синее сияние, которое я видел у колдуна, было ледяным пламенем. И если бы оно меня коснулось, я превратился бы в ледяной кристалл. Вот такими свойствами обладал этот камень.

— Мо Сянь, — повернулся я к китайцу. — А тот чёрный колдун, который приходил в прошлый раз, у него тоже был какой-нибудь артефакт?

— Может и был, — пожал плечами Мо Сянь, всё ещё с опаской поглядывая на перстень. — Но я запретил слугам подходить к колдуну и трогать его вещи, пока всё не рассыпалось в прах.

— То есть, если бы перстень остался бы в этой куче пепла, то он тоже стал бы пеплом? — с недоумением спросил я у Мо Сяня.

— Несомненно! — подтвердил Мо Сянь мои мысли. — Именные и родовые артефакты связаны с последователем пути бессмертных. Они питаются его силой и даруют его силе определённые качества. И как только подпитка силы прекращается, артефакт разрушается.

— То есть, получается такой симбиоз… — задумчиво проговорил я. — Обмен силы на качества. Интересно, а маг может как-то повлиять на то, какие качества будут у его артефакта? Или это процесс непредсказуемый — как получилось, так и получилось?

Китаец внимательно посмотрел на меня и ничего не сказал.

— Значит, артефакты после смерти хозяина разрушаются, — задумчиво проговорил я. — Но ведь скипетр не рассыпался же после смерти родителей?

— Это потому, что он оставался в кабинете, — объяснил Мо Сянь. — Кабинет является местом силы для скипетра.

— И всё-таки это расточительство, допускать разрушение артефактов! — покачал я головой, убирая перстень в карман.