— Вам что, больше заняться нечем? — строго спросил я.

И все тут же старательно засуетились, задвигали стульями, застучали тарелками.

Пару минут спустя в столовую зашла и Матрёна. Она скромненько прошла и села на своё место. Если бы не красные глаза, то и не видно было бы, что она вот только рыдала белугой.

Прасковья подала ужин — бигус, соленья, пирожки, копчёное мясо.

Все принялись старательно есть. Но по тому напряжению, которое витало в столовой, было понятно, что они вряд ли чувствовали вкус еды.

Наконец, Прасковья не выдержала и обратилась ко мне:

— Владимир Дмитриевич, не томите ради Рода! Как там у вас всё? Егор Каземирович рассказывал, что вы подрались с Полиночкой?

Я глянул на управляющего, и он сразу же принялся рассматривать пирожок, как будто это была самая интересная вещь на свете.

Моментально пришло понимание: если не успокою слуг, то они будут донимать меня взглядами, охами, перешёптываниями. А потому я сказал:

— Ни на ком я жениться не собираюсь. Так что…

Договорить что именно «так что», я не успел. Меня перебила Прасковья.

— А как же Полиночка? — растерянно спросила она.

И тут я взорвался.

— Вы вообще о чём? Какая такая женитьба? Я вот только родителей похоронил!

Похоже, моё напоминание о родителях возымело своё действие, и слуги примолкли.

Аппетит у меня испарился. Пробурчав:

— Дурдом какой-то! — я покинул столовую и отправился в кабинет.

Мо Сянь и Умка с Шиланью тенью отправились за мной.

— Что с ними не так? — спросил я у китайца, когда он закрыл за собой дверь.

Мо Сянь вежливо поклонился и сказал, немного смущаясь:

— Молодой господин в детстве проводил много времени с княжной Полиной Разумовской. И ваши батюшка с матушкой сговорились с Разумовскими женить вас, как только вы достигните совершеннолетия. И вдруг вы заявляете, что никакой свадьбы не будет. Это естественно удивило всех.

Я вспомнил надменное выражение лица княгини Разумовской. Что-то не похоже было, чтобы были какие-то договорённости.

И тут услужливая память подсунула высокого Глеба и курносого Данилу. И то, как их родители поспешили забрать друзей кадетов из моего дома.

Не кроется ли причина поступка княгини Разумовской в том же, в чём и причина столь быстрого отъезда моих друзей?

Я усмехнулся: вот дурак! А ещё планировал заключить с ней союз против Волковых…

Волковы — императорская ветвь! А кто такие Разумовские, если соглашались на договорной брак с небогатым и небольшим родом Корневых? Вон Фома Сергеич и тот богаче. Его дом чуть не вдвое больше, чем мой.

Член попечительского совета академии? Да мало ли как она туда попала?!

Нет, я действительно не собирался жениться на княжне Полине. Но если причина сегодняшнего поведения Анны Леопольдовны в Волковых… Что ж, я заставлю их ответить мне за всё!

Следом пришла мысль: с нападения чёрного колдуна уже прошло несколько дней. Что-то эти ублюдки затихарились. Поди пакость какую-то готовят.

Но пока они готовятся, я буду качаться!

А потому я прошёл к столу, достал камень и скипетр и сел в позу для медитации.

К счастью, излишек ци, который я получил во время атаки княжны Полины, истратился во время пешей прогулки от дома соседа не полностью. Немного излишков осталось. Хотя, если так прикинуть, то километров двадцать я прошёл, если не больше.

Мысль попробовать слить остатки чёрной ци в камень, пришла мне в голову пока я шагал по дороге среди бескрайних полей и лугов, ещё до того, как появился Мо Сянь. И я успел эту мысль обкатать. Ведь красная ци получилась от слияния чёрной и золотой ци. Но красную я не знаю откуда брать. А вот чёрная сама приходит. Так почему бы не попробовать культивировать и её?

Так что, я не стал откладывать дело в долгий ящик, а сразу приступил к задуманному.

И снова камень и скипетр повисли передо мной в воздухе, вращаясь вокруг общего центра. А я уже привычно начал отстраивать вторую систему каналов — чёрную и формировать второе ядро — тоже чёрное.

Как ни странно, красная ци не сопротивлялась, а помогала мне, словно я всё делал правильно.

Потом, когда вторая система каналов была отстроена, а вся чёрная ци отделена от красной и собрана в своей системе циркуляции, я направил чёрную ци в камень.

Ну а что? В прошлый раз камень вытянул из меня всю ци, и только тогда начались изменения. А вдруг в этом и заключается смысл?

Чёрную ци я переливал спокойно, всю до капельки. И вдруг до меня дошло, что я сейчас заряжаю камень так же, как заряжал своей кровью артефакты в деревне и на заводе. Только этот артефакт более высокого уровня. Он заряжается ци, но как действует, я пока не знал. Но польза от него уже была — мне не обязательно было идти к деду Радиму, чтобы он вытянул из меня излишки чёрной ци. Теперь у меня был свой прибор для ци-пускания…

Удалив из себя всю чёрную ци, я прогнал по каналам красную, укрепил стенки каналов и запасной резервуар, убедился, что в нём появился небольшой запас. А потом присоединился к скипетру и подпитал его.

Проделав эти упражнения, я решил посмотреть, как у меня получится создать красный клинок, состоящий из ци. Я решил, что нужно потренироваться призывать его и убирать. И ещё потренироваться удерживать его.

Сначала я попытался вспомнить, как мне удалось в первый раз призвать меч, но в памяти не было ничего — как-то так получилось, что этот момент вообще не отпечатался в моём сознании.

Поэтому сейчас я решил попробовать призвать меч, полностью контролируя процесс.

Единственное, что я знал: клинок был из красной ци. Для начала этой информации мне было достаточно.

Сконцентрировавшись на руке, я постарался представить, что держу меч. Я пытался представить в деталях, включая вес, шершавую рукоятку и то, как на лезвии играет солнечный зайчик. Но у меня ничего не вышло. Потому что как бы я ни старался, все эти детали были не связаны между собой — все они были надёрганы из разных воспоминаний и от разных клинков.

Я пытался вспомнить и воспроизвести ощущения именно от того клинка — из красной ци. Но тоже безрезультатно.

Все эти попытки утомили меня, и я решил погонять ци по каналам и отдохнуть.

Наблюдая за течением ци, я и словил озарение!

Всё было до идиотизма просто — нужно было просто направить свою ци в то место, где должен был быть меч.

Сложность возникла из-за того, что ци свободно перемещалась по каналам. Чуть труднее по телу вне каналов. А вот за пределы тела она вытекала с трудом. И та, которая вытекла, быстро растворялась в пространстве.

Я уже подумывал о том, чтобы прервать тренировку и спросить совета у Мо Сяня. Но тут вспомнился дед Радим и его советы открыть сознание, впустить в своё сознание человека.

В тот раз, когда я покорял скипетр, я впускал его в своё сознание, открывал ему душу. А что, если то же самое проделать с мечом? То есть, представить, как будто бы он есть, и впустить его в своё сознание.

Откладывать дело в долгий ящик я не стал. И тут же, представив меч, открыл ему душу.

Ци легко потекла в нарисованный моим воображением меч, полностью заполнила его. И не просто заполнила — каналы в моей правой руке продолжились, как будто меч — это продолжение моей руки.

От радости, что у меня всё получилось, я открыл глаза и увидел, что красный клинок всё ещё в моей руке. Он материален. Он плотный и… Я прикоснулся к лезвию пальцем… Мой клинок был очень острым!

Убедившись, что у меня получилось призвать оружие, я попробовал оттянуть свою ци обратно в своё тело. И меч исчез.

И тут до меня дошло откуда берёт и куда прячет свой меч Мо Сянь. По всей вероятности, у него тоже меч из ци. Хотя выглядит вполне себе материальным.

Но если меч из ци, то как Мо Сянь на нём летает? Я тоже хочу!

Окрылённый успехом, я несколько раз призывал меч и отзывал. Пару раз попробовал не отзывать, а выпустить из руки.

Меч сразу же растворялся в воздухе, а я чувствовал усталость из-за потери ци.